Сегодня Фонд “Право Матери” обратился с заявлениями к Генеральному Прокурору Российской Федерации Скуратову Ю.И. и Главному военному прокурору Российской Федерации Демину Ю.Г. по делу Тумаевой Любови Ивановны, которая обнаружила своего сына, служившего в Чечне, похороненным под другой фамилией.
Еще в ноябре 1994 года семья Тумаевых почувствовала неладное: сын перестал писать, а командование части на обращение родителей постоянно отвечало: “Сергей Тумаев на прыжках”. Муж Любови Ивановны, Владимир Федорович, военнослужащий, прошел Афганистан; он сразу понял, что сын отправлен в Чеченскую Республику. Родители начали разыскивать Сергея, но никаких весточек от него не было вплоть до 29 декабря 1994 года, когда Сереже удалось дозвониться до дома и поздравить маму и папу с Наступающим Новым 1995 годом. Он очень просил отца не расстраивать маму и не говорить, что он воюет в Чечне. Но тайное стало явным, когда 7 января 1995 года по телевизору в репортаже из Чечни показали Сергея, идущего в колонне.
Между тем от самого Сергея снова не было никаких сообщений. Позвонив в воинскую часть родители узнали, что “Тумаев ранен и находиться на излечении в госпитале, но неизвестно в каком”. Любовь Ивановна обзвонила все госпитали, запрашивала данные по “горячей” линии Министерства Обороны - в списках помещенных в госпитали он не значился, а “горячая” линия подтверждала ранение Тумаева Сергея. Обеспокоенный отец в апреле 1995 года решил сам ехать в Чечню и разыскивать своего сына, но поиски не увенчались успехом. Владимир Федорович вернулся ни с чем. А через полгода - умер. Сгорел буквально за неделю. Врачи утверждают, что толчком для развития болезни стало нервное напряжение, поскольку примерно за год до смерти Владимир Федорович исследовался и тогда не были обнаружены признаки страшной болезни.
Любовь Ивановна остается совсем одна. Похоронив мужа, она все также в неведении о судьбе своего сына. Прошло несколько месяцев прежде чем смогла дальше продолжать поиски Сергея. В конце декабря 1995 года Тумаева едет в Ростов-на-Дону, в морге госпиталя которого скапливаются “неопознанные тела” погибших в Чечне солдат и офицеров, но и там ни в списках, ни среди неопознанных трупов Тумаев Сергей Владимирович не значится.
Прошел год как Сережа последний раз давал о себе знать. Командование части успокоилось на том, что вроде он где-то в госпитале, и не вело никаких розыскных работ. Любовь Ивановна обратилась в часть с просьбой дать ей адреса сослуживцев ее сына, возможно кто-то знает, что случилось. Но ей долгое время отказывали, ничем не мотивируя. Связавшись все же с несколькими ребятами, к тому времени уже отслужившими, трое из них написали ей, что Тумаев Сергей погиб 8 января 1995 года в 11 часов 30 минут при взятии президентского дворца Дудаева. Не было сомнений в правдивости их рассказа, так как истории совпадали до мелочей. Сережу вынесли с поля боя и опознали трое сослуживцев: Хазов Ю.А., Афончиков В.Н. и Бабин С.С., по зубам, по телосложению, росту и иным приметам. О результатах опознания они доложили командиру батальона Наумову, с чем он и согласился. Но доктор в госпитале утверждал, что Тумаев отправлен в Волгоградский госпиталь, так как он видел списки раненых. Впоследствии выяснилось, что врач переправил в форме-справке фамилию сына Любови Ивановны на фамилию другого военнослужащего, а на тело Тумаева Сергея была повешена бирка с фамилией “Венцель Е.А.”, которое было отправлено “грузом-200” в Алтайский край, где живут Венцель Валентина Ивановна и Александр Карлович. Родители Венцеля Жени не стали вскрывать гроб и захоронили Тумаева Сережу как своего сына.
На основании свидетельских показаний сослуживцев, Нижегородским судом в июне 1996 года Тумаев Сергей был признан погибшим. А 29 августа Главная военная прокуратура возбудила уголовное дело по факту гибели Тумаева и Венцеля. И передала дела на расследование нижестоящей Барнаульской Военной прокуратуре по месту предполагаемого захоронения. Следователь из вышеуказанной прокуратуры вынес постановление об эксгумации, которая однако проведена не была. Затем дело передали в Московскую гарнизонную прокуратуру следователю Федоренко В.И., который также вынес постановление об эксгумации от 11 июня 1997 года. Данное постановление также не исполнено и до настоящего времени.
Любовь Ивановну не потрудились ознакомить не только с постановлением об эксгумации, но и с никакими другими документами, мотивируя тем, что дело передано на изучение в Главную военную прокуратуру РФ Демиденко П.С. и эксперту по надзору ГВП Яковлеву Ю.П.
Поскольку неисполнение постановления об эксгумации следователем прокуратуры Федоренко В.И. нарушает нормы уголовного процесса, Фонд “Право Матери” ПРОСИТ разобраться в обстоятельствах данного дела в защиту интересов матери погибшего военнослужащего Тумаевой Любови Ивановны, для окончательного решения вопроса провести эксгумацию тела, захороненного под именем Венцель Е.А. в Алтайском крае.
Скитается по всей России Любовь Ивановна, пытается установить истину. Она уже смирилась, что сына живого не вернуть, так хотя бы могилка, за которой можно было бы ухаживать, приходить поговорить с Сережей. Что скрывают чиновники? Почему так упорно препятствуют эксгумации?
“...Я уже два с половиной года живу как в кошмаре - в поисках своего сына. Я его нашла сама, а теперь они не хотят провести эксгумацию и установить истину. Как же мне жить не имея могилки и зная, что он захоронен в Алтайском крае? Чечня забрала у меня и сына, и мужа. Помогите мне, пожалуйста, разобраться. Почему у нас законы нарушаются и не исполняются? Если есть постановление, то его должны выполнить. Помогите, пожалуйста, найти правду...” /Любовь Ивановна Тумаева/.
... Есть в этой истории и еще одни действующие лица. Против эксгумации пока выступают родители Жени Венцеля. Неужели в отличие от Любови Ивановны, им правда о том, КТО же на самом деле захоронен на Урюпинском кладбище, - не нужна?.. Уверены, что нужна!
Мы с трудом уговорили Любовь Ивановну не объявлять в пятницу 04 июля голодовку на ступенях Главной Военной Прокуратуры...
