СЕГОДНЯ, 12 мая в Оренбургском гарнизонном военном суде должен был начаться уголовный процесс по делу о гибели на военных сборах Романа Викторовича Семенова из г. Пензы. Обвинение предъявлено врачу воинского эшелона начмеду Иванову А. Н. по ч. 2 ст. 293 (халатность, повлекшая по неосторожности смерть человека). Юрист Фонда «Право Матери» Юлия Лебедева, приехавшая в суд, чтобы представлять интересы вдовы погибшего Светланы Николаевны Семеновой, была поставлена перед фактом, что дело о гибели Семенова по существу было уже прослушано

15 апреля 2009 года. На сегодня остался один-единственный свидетель (их по делу около шестидесяти), с которым не успели поработать в прошлый раз, и собственно все - процесс сворачивается, всем все ясно. Поясним, что 15 апреля потерпевшая была больна и дала в суд телеграмму с просьбой отложить разбирательство дела. В тот же день Светлана Николаевна позвонила в суд. Ее заверили, что процесс отложен и просили не беспокоиться. Таким образом, можно констатировать печальный факт, что судебное разбирательство по делу о гибели Семенова началось с грубейшего нарушения: «судам следует иметь в виду, что потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители согласно ст. ст. 42, 44, 45 УПК РФ вправе принимать участие во всех судебных заседаниях по рассматриваемому делу для защиты своих прав и законных интересов. Поэтому неучастие этих лиц (...) в судебных заседаниях должно носить добровольный характер, отражать их волеизъявление» (из Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.09.75 N5 в ред. от 06.02.2007 N7). Пользуясь отсутствием потерпевшей, участники процесса 15 апреля дружно решили, что вызывать всех свидетелей по делу не стоит - достаточно огласить их показания, имеющиеся в материалах дела, а это -показания лишь определенной категории свидетелей - офицеров, сопровождавших эшелон и от души помогавших начмеду Иванову в «лечении» пациента.

История гибели Романа Семенова возмутительна не только тем, что молодой мужчина 37 лет скончался в результате странных манипуляций, которые выглядят как пытки (на его теле живого места не было, сплошные следы «лечения»), но и тем, что законопослушного гражданина, отца двоих детей посмертно оболгали, записав в алкоголики, к которым он никакого отношения не имел.

2 сентября 2008 года Семенов был увезен с места работы для прохождения военных сборов в в/ч 30785 из Пензы в Пензенскую область. Таких граждан, попавших на сборы, было порядка шестидесяти человек. Каждый из них на следствии показал, что медицинской комиссии перед отправкой на сборы они не проходили. 3 сентября людей погрузили в воинский эшелон. Военные ехали нормальными купейными вагонами, а резервистам для проезда были отведены так называемые «людские» вагоны, которые народ знает в основном по старым советским фильмам. Теплушки со сплошными нарами, печкой-буржуйкой и перекладиной у выхода, возле которой можно подышать воздухом. В таких экзотических условиях резервистов - в основном взрослых семейных мужиков - перевозили из Пензенской области в Оренбургскую, на полигоны. Сам Семенов, успевший отзвониться жене перед посадкой в эшелон, назвал эти условия скотскими: мыться негде, купить что-либо не выпускают, мобильный телефон разряжается, куда везут толком не говорят. По официальной версии, 4 сентября у Романа Семенова случился приступ «алкогольного делирия» (в народе - «белая горячка») из-за «многодневного употребления спиртных напитков до призыва на военные сборы», к нему пригласили начмеда Иванова, сопровождавшего эшелон. Тот померил пациенту давление и выяснил, что оно повышенное - 220 на 130. Поставил диагноз - тот самый пресловутый «делирий», дал две таблетки «аминазина» и отправил обратно в «людской» вагон. Через какое-то время Иванова снова позвали к Семенову, сообщили, что последнему стало хуже, он стал буянить и его пришлось связать по рукам и ногам солдатскими ремнями. Иванов дал пациенту две таблетки «фенозепама», и оставил его в связанном состоянии на ночь. К утру 5 сентября, когда поезд доехал к месту назначения, Семенов был госпитализирован с диагнозом «синдром длительного позиционного сдавления». Это опасное для жизни состояние, при котором из-за нарушения кровотока развивается некроз тканей, отказывают почки. В данном случае синдром развился из-за того, что Семенов слишком долго оставался в связанном состоянии. Врачи военного госпиталя также записали в качестве второго диагноза «алкогольный делирий» со слов военных, передавших им Семенова. 8 сентября 2008 года Семенов скончался. Разумеется, за те дни, пока он лежал и умирал, никто не позвонил его родным. Вот так Светлана Николаевна осталась одна со своим горем, с двумя детьми на руках, с кредитом на машину, который теперь нечем выплачивать. Детям назначили смехотворную пенсию по случаю потери кормильца (порядка двух тысяч рублей на каждого ребенка). Получив тело мужа, вдова пришла в ужас: сплошные следы от ремней, ссадины и гематомы.

Услышав от военных версию про делирий, Светлана Николаевна возмутилась: ее муж не был ни алкоголиком, ни пьяницей. В  силу специфики служебной деятельности, на работе Семенов проходил контроль на наличие алкоголя с помощью прибора «Алкотестер» три раза в сутки. Также от предприятия он регулярно проходил диспансеризацию. На сегодняшний день у вдовы на руках имеются все справки, свидетельствующие о том, что у ее мужа не могло быть «белой горячки». На учете в нарколога, у психиатра, в милиции - не состоял. Участковый милиционер дал на погибшего положительную характеристику. Соседи написали от себя, что в нетрезвом виде Семенов замечен не был, скандалов в семье не было. Школа, где учились дети Семенова, также дала на него как на родителя положительную характеристику: занимался воспитанием детей, ходил на родительские собрания. Все справки были собраны вдовой вовремя и переданы еще в следственные органы, однако их просто проигнорировали. Характерно, что показаний друзей, знакомых, соседей, коллег Семенова в деле нет.

После смерти мужа Светлана Николаевна стала получать телефонные звонки: «29 сентября 2008 года поступил звонок, звонящий представился адвокатом Звоновым, он общался с моей несовершеннолетней дочерью Екатериной, задавал ей вопросы». Адвокат начмеда спрашивал у девочки, потерявшей отца, любила ли она папу и пил ее папа или не пил. Катя сказала, что папу любила и что папа не пил. «Кто дал  ему право общаться с моим ребенком без моего ведома?» - возмущается Светлана Николаевна. Кроме того, был еще один звонок: «Поступил звонок на мой сотовый телефон, женщина представилась женой Иванова, Ивановой Женей, она предлагала деньги в размере 50 тысяч рублей, чтобы дело закрыть и не доводить до суда. Я ей отказала...».

Сегодня адвокат Звонов вовсю исполнял свои обязанности по защите подсудимого. Ему не понравилось, что в процесс явилась представитель потерпевшей юрист Фонда «Право Матери» Юлия Лебедева. Он потребовал ознакомления с доверенностью, которую представила юрист Фонда суду, и немедленно заявил, что доверенность оформлена «неправильно». Обосновать однако этот свой тезис никак не смог. Вопросы сыпались из него, как из рога изобилия: кто Вы такая? Что это за Фонд? На какие деньги Вы работаете? - Звонов хотел знать про нашего юриста все, невольно вызвав у нас ответный интерес к своей персоне... Когда Юлия Лебедева заявила иск о компенсации морального вреда, судья Осадчий В. В., ознакомившись с иском, заявил, что упоминание в нем статей 1064 ГК и 1068 ГК - неправильно (это статьи, обосновывающие то, что за действия Иванова должна расплатиться войсковая часть, цитата из иска: «В силу п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работниками при исполнении служебных (должностных) обязанностей».) Судья Осадчий сказал, что эти статьи имеют отношение лишь к возмещению материального вреда. Когда юрист Фонда осмелилась усомниться в сказанном судьей, тот предложил принести Гражданский Кодекс и почитать вместе. Юрист Фонда не возражала. Зато адвокат Звонов был против. Он звенел:

• - Ваша честь, неужели Вы будете ей здесь давать консультации?

Совместное чтение Гражданского Кодекса показало, что судья ошибся, а наш юрист был прав.

Адвокат же Звонов угомонился лишь когда юрист Фонда включила диктофон и уведомила суд о том, что ведет аудиозапись судебного заседания. Звонов затих.

Далее во всем мы узнавали политику Оренбургского гарнизонного военного суда, печально известную со времен дела Ивана Крашенинникова. Нам отказали во всех важных ходатайствах с мотивировкой: «Это не имеет отношения к делу». В том числе, в вызове важных свидетелей (а нам бы хотелось допросить всех врачей, поставивших «алкогольный делирий» Семенову и спросить их, на основании чего был выставлен диагноз); мы также требуем допроса эксперта, подтвердившего пресловутый диагноз. Мы убеждены, что алкогольного делирия у Семенова не было. И намерены доказывать это. Но сначала, похоже, нам нужно будет убедить суд в том, что у потерпевшей стороны есть право что-либо доказывать, ибо судья Осадчий ведет себя точно так же, как в свое вел себя судья этого же суда Усманов.

Юрист Фонда заявляет судье ходатайство с требованием вызвать свидетелей: прапорщика, который трезвым доставил Семенова с места работы в войсковую часть; психиатра, давшего заключение по делу; врача госпиталя, в который сдали умирающего Семенова. А судья Осадчий отказывает со словами: «Это к делу не относится». Юрист Фонда, проконсультировавшийся не с одним медиком, готовясь к процессу, возражает: у Семенова не могло быть делирия. А судья Осадчий утверждает, что это не имеет значения. «Здесь все понятно» - не смущаясь, говорит судья, путающийся в статьях Гражданского Кодекса.

С грехом пополам юристу Фонда удалось задать несколько вопросов обвиняемому Иванову. Она спросила, откуда у него в аптечке аминазин и фенозепам. И почему он лечил высокое давление этими препаратами.

• - Я не лечил повышенное давление, - признался Иванов.

Но тут судью, видимо, все утомило, и он сказал, обращаясь к обвиняемому:

• - Обвиняемый, Вы хотите дальше отвечать на вопросы?

Иванов посмотрел на судью и ответил:

• - Нет, я больше не хочу отвечать на вопросы.

Все необходимые жалобы на действия судьи Осадчего будут нами поданы. Следующее заседание по делу состоится 25 мая. Следите за пресс-релизами Фонда.

• Благодарим авиакомпанию "OrenAir- Оренбургские Авиалинии" и лично Бориса Александровича Портникова
• за предоставленный нашему юристу бесплатный авиабилет Оренбург-Москва.