Барабаш - это поселок на Дальнем Востоке. Там расположена войсковая часть N 24776, которую, судя по всему, необходимо расформировать. Мы неоднократно публиковали жалобы родителей, чьи дети попали служить в Барабаш. География призыва в эту часть обширна - в нее попадают ребята из Челябинской области, Пермского края, из Ингушетии, с Сахалина...    Ребят избивали, калечили. Зимой к нам обратилась семья, получившая из Барабаша «груз-200» (см. пресс-релизы Фонда N 85/1228 от 18 сентября 2009 г., N 91/1234 от 8 октября 2009 г., N 94/1237 от 14 октября 2009 г., N 05/1273 от 9 февраля 2010 г., N 07/1275 от 16 февраля 2010 г.). Конвейер не останавливается. Сейчас в наш Фонд обратилась мама Владимира Новика, который оставил место службы в поселке Барабаш, потому что у него не было другого выхода. Вот что написал нам Владимир в своем письме:

«Я, Новик Владимир Владимирович, призванный в армию 13 ноября 2009 года, Поронайским РВК. 15 ноября убыл из Поронайска в Южно-Сахалинск на КСП. На КСП мы пробыли 4-5 дней, после чего нас, 33 сахалинцев, отправили военным самолетом в Хабаровск в Князь-Волконское на КМБ. Там мы пробыли полторы-две недели, после чего нас стали распределять. После Князь-Волконского меня определили в Волочаевский городок, в батальон связи 1УРС ЗУВС, в показательную роту. Конечно, я удивился, какая там была чистота и порядок, хорошее отношение, что со стороны офицеров, что со стороны солдат. Часть была уставная, никакой дедовщины, никакого рукоприкладства никогда не было, офицеры и сержанты жестко за этим следили.

В конце апреля нас стали расформировывать в войска. Нас, 11 человек, с ВС направили в Приморский край, Хасанский район, поселок Барабаш. По прибытию нас сразу заставили сдать личные вещи, такие как мобильные телефоны, фотоальбомы, после этого их так никто и не увидел. Старшина объяснил это тем, что все находится в сейфе, а сейф сам не знает где «был в каптерке - куда-то делся». На утреннем осмотре, который был почему-то только у нас прибывших, проводили его старослужащие в основном кавказской национальности, мы сразу лишились своих блях, нас заставили поменяться одеждой, наблюдавшие за происходящим офицеры стояли и усмехались.

В казарме у меня неоднократно были конфликты с тувинцами, дагестанцами, но, несмотря на это, я даже не отчаивался, просто уже знал, что полгода позади, осталось уже немного, тем более когда старослужащие ушли, стало намного легче. Я когда уходил в армию, был абсолютно здоровым человеком, волосы были русые, а теперь стали седые, как у старика, и здоровье уже чувствуется, не то, что раньше. Но случилось то, что я действительно не мог решить своими силами.

30 июля возвращаясь с санчасти с санинструктором, при покупке сигарет возле магазина, мы были встречены двумя дагестанцами, явно не в трезвом состоянии, так как от них разило алкоголем. Спросили у санинструктора денег, он ответил, что у него их нет, они в жесткой форме послали его обратно. После того, как я остался один, они стали требовать у меня денег, я им объяснял, что у меня их нет. После того, как они увидели офицеров, они сказали, давай отойдем в подъезд. Моя ошибка была в том, что я с ними пошел. Заходя в подъезд, один из них что-то сказал на своем языке и тот остался на улице. Зайдя в подъезд, он снова потребовал от меня денег, на что я ответил «у меня их нет!», пытаясь уйти, объясняя тем, что мне нужно идти в часть. Он схватил меня рукою за лицо и начал бить головою об стену, на мои уговоры остановиться, он никак не реагировал. Когда он наносил очередной удар, я уклонился, и он ударил кулаком об стену. Разозлившись, он достал из кармана раскладной нож «бабочку», размахнулся, чтобы нанести мне удар ножом. Выбив у него нож из руки, и оттолкнув его в сторону, я выбежал из подъезда, и побежал в сторону части. На следующий день на общем построении, ко мне подошел один из них, который оставался в тот момент на улице, и сказал, что я порезал ножом его друга, и сказал, чтобы я искал 40000 рублей. Через несколько дней он снова подошел ко мне и назначил срок до конца недели, и если не будет денег, в следующий раз, когда мы тебя поймаем, убежать тебе от нас не удастся, а если кто-нибудь узнает о нашем разговоре, твоя мать получит домой «груз-200».

Так как назначенный срок подходил к концу, не зная, что делать и опасаясь за свою жизнь, я решил покинуть воинскую часть. У меня не было другого выхода, или наложить на себя руки, или покинуть часть. Они все равно не оставили бы меня в покое. У моей мамы такой суммы нет. Мы обращались в совет солдатских матерей, нам не помогли. Мы обратились в Южно-Сахалинск, в военную комендатуру, они тоже не помогли. Вот и весь итог - отбитая спина, нос перебит, ноги гниют. Теперь моя мама не раз подумает, отдавать моего младшего брата в армию или нет. За 3 месяца моей службы в Барабаше, из нашего подразделения неоднократно убегали солдаты, наверное, это от безысходности. Я раньше презирал таких солдат, а теперь их полностью понимаю, я другого выхода из этой ситуации не нашел».

Вчера за Владимиром Новиком, который с момента возвращения домой находится на лечении, приезжал представитель части из Барабаша с приказом привезти его обратно в часть. Мать, Марина Валентиновна Шигашева, сына обратно не отдала, сказав: «Мы не для того детей растим, чтобы их в армии калечили и убивали».

Мать и сын просят журналистов предать огласке эту историю и поддержать их семью в трудной ситуации публикациями. За дополнительной информацией обращайтесь в пресс-службу Фонда «Право Матери».

В Интернете родственники служащих в 2010 г. в Барабаше солдат косвенно подтверждают все факты, о которых пишет Володя Новик:

1. Puschistik: «Сопровождающий в Барабаш моего мужа сказал, что сейчас дагестанцев стало поменьше, т. к. контрактников домой отправили. А так в целом по одному русским ходить не стоит, дагестанцы могут отнять деньги, бушлаты и даже бляхи!».

2. Марина В.: «Мой сын уже месяц служит в в/ч 24776 с. Барабаш. После присяги, она была 8 мая, их отправили на полигон в с. Сергеевка. За это время было три звонка с сотового (не его). На полигоне живут в палатках, очень сыро, спят на нарах по несколько человек вплотную друг к другу в одежде. Укрываются промокшими бушлатами. Одежда не просыхает за ночь. Сейчас в Приморье очень часто идут дожди, ужасно сыро. Ни матрасов, ни одеял, спят на голых досках. Все простывшие, многие с температурой, сильный сухой кашель. Голодно. Проблемы с водой, ни умыться, ни помыть посуду. По утрам при подъеме иногда доводят до ближайшей лужи после дождя, говорят - умывайтесь. Все естественно стоят. Так что стертые пятки это семечки, ноги привыкнут и заживут. А вот условия... Душа болит, ведь не война. К чему такое скотское отношение к нашим детям?»

3. kind_uncle: «Про полигон ничего хорошего не рассказывал. Нет никаких условий. Бани нет. Моются, стираются в речке. Никакой военной подготовки. Практически все время занимаются обустройством лагеря, копают окопы. Рота 26 человек. 7 из них тувинцы, ходят с ножами и напрягают даже «дедов». С питанием проблемы, постоянно недоедает».

4. Окса: «Всем привет! А мой муж тоже в Барабаше. Числа 23 мая он туда приехал. С собой имел два телефона. Один по-честному отдал, а второй все равно нашли. Но он звонит, относительно часто, даже со своей симки иногда. Иногда просит на номер сержанта 50 руб. закинуть, типа, стоимость звонка. Ждет присягу, тоже сначала 30-го, теперь 6-го, а может, сказал, и 12-го будет, а потом, скорее всего, на полигон (интересно, там связь есть). Ни денег, говорит, ни сигарет. Мы ему, конечно, высылали как-то раз, деньги на имя сержанта. Ну, естественно, там явно часть сержанту ушла. Самое интересное, что когда свекровь на почте делала перевод, работница почты сказала, что на имя этого сержанта уже делали перевод в этот день. Это, видимо, у них бизнес такой».

5. assi1985: «Мой брат тоже служит в этой части, прибыл он 21 мая из саратовской учебки. Звонил 2 раза: говорит терпимо, только все ужасно старое, полуразрушенное вокруг, по сравнению с Саратовом и Еланью - небо и земля. Говорит даже для дембелей нет билетов домой уехать, уже срок, а денег нет. Разруха. Офицерам на все пофиг, дедовщина есть, телефон как бы под запретом, он спрятал его».

6. ИраР: «Мой сын призывался в с. Барабаш в апреле. Как приехал в часть 24776 сразу попал в госпиталь с пневмонией, лечили так, что долечивали нитроглицерином, видимо, столько антибиотиков сердце и почки не выдержали! Присягу он со всеми не принимал, сказал, за него расписались, как и за многих, кто лежал в госпитале. .... Сегодня позвонил и сказал, что снова в госпитале с травмой спины, это уже 3 раз за 1, 5 месяца службы! Я все понимаю - это армия. Но когда пацаны на полигоне в п. Сергеевка действительно копают окопы и строят полигон с 5 утра до 1 ночи, как гастарбайтеры, а автомат еще в глаза не видели - думаю, это бесплатная рабочая сила. Кормят невозможно плохо - за 1,5 месяца он похудел на 13 кг. Воды действительно нет - умываются, моются и пьют из реки, уже почти все переболели дизентерией».